Она помнила, как очерчивала контур оконной рамы своего курса, смотрела на серый зимний Стамбул, слушала звон телеги «смерти», оставлявшей ее одну и дрожащую в опустевшем семейном доме.
Пришло время искать себя самой.
Ступив на площадь Габердашера, она одернула платье, предвкушая еще один день проверки со стороны хозяйки гарема.
— Так, девочки! Постройтесь! Советник Исхак будет оценивать вас, пробурчала Сима, когда хозяйка гарема подошла к ней. — Ты! Подбородок! Улыбайся, дурочка!
— Да, госпожа, — ответила Сима под вздохом.
— Проявите немного инициативы, — сказала хозяйка, обращаясь к группе, — У Султана высокие стандарты, и он не ценит застенчивость.
Недобрые слова других претенденток на гарем были вбиты в нее до такой степени, что она уже начала верить, что никогда не попадет в королевский гарем. Так было до тех пор, пока Исхак не обратил на нее внимание.
— Да, ты сможешь, — заметил Исхак, подперев рукой подбородок,
— Но нам нужно что-то сделать с твоей осанкой. Тебе также понадобится новый наряд.
Она вспомнила, как въезжала во дворец Топкапы, помпезность и обстоятельства, сопровождавшие ее прибытие.
— Кто это? — слышит она шепот со стропил.
Ревя огнем, она входит на бал, задрав подбородок. Все присутствующие обращают на нее взгляд. Она проходит в центр и предстает перед глазами Султана.
Она никогда не забудет. Она — огонь, и она никогда больше не дрогнет.
